Здесь от холеных лиц меня тошнит

Вадик бегом спускался по лестнице после экзамена, думая свои печальные думы, когда услышал, что его зовут по имени. Он нехотя притормозил и обернулся. Танька. Вот же липучка. Чего ей вечно от него надо?

– Чего тебе? – грубо бросил Вадик.

Таня и глазом не моргнула.

– Я просто хотела спросить, про Лилю – правда? Она заболела?

– Откуда вы уже все всё знаете? Ну, да, да. А тебе-то что?

– А когда её выпишут?

Вадик вцепился побелевшими пальцами в перила, и еле сдержался, чтобы не застонать. Вчера только он пытался выпытать у уставшего врача с красными, то ли от спирта, то ли от недосыпа, глазами. Когда Лилю выпишут. И врач сказал, что пока об этом и речи нет. Впереди несколько курсов химиотерапии и антибиотиков. Он всё отворачивал свои покрасневшие глаза, в которые Вадик пытался заглянуть. И Вадику показалось, что доктор что-то не договаривает. А Лилю не выпишут. Никогда.

– Слушай, чего тебе надо? – огрызнулся он через плечо. – Шла бы ты куда подальше.

– Может помочь чем-то? – Таня крикнула в быстро удаляющуюся спину однокурсника. Он махнул рукой не оборачиваясь.

Лужков мост. Фото из открытых источников Яндекс

В палате Вадик нарочито бодро выкладывал фрукты и соки, и без умолку болтал. Про экзамен по зарубежке, про природу-погоду, и прочие глупости. Лиля смотрела в стену, около кровати стояла капельница. Наконец поток красноречия иссяк, Вадик сел на стул и посмотрел на любимую. Она всегда была худенькой, а сейчас будто таяла на глазах.

– Лилечка, тебе нужно поесть. Чего ты хочешь?

– Я хочу побыть одна.

Вадик прикусил губу. Она не простит ему малодушия. Не простит, что в первые минуты в этой больнице он сбежал. Не выдержал новостей.

– Лиля, любимая… – голос дрогнул. – А поесть ты чего хочешь?

– Я ничего не хочу. – она помолчала. – Меня тошнит всё время. Уйди, Вадик.

– Да почему?!

– Я не хочу, чтобы ты видел меня такой. Чтобы ты меня запомнил некрасивой.

– Ты всегда для меня будешь самой красивой! – Вадик с трудом удерживал слёзы в глазах. Вот-вот и потекут ручьями.

– Вадик, а Танька Свиридова сохнет по тебе. – Лиля улыбнулась вымученной улыбкой.

– С чего ты взяла? – опешил он.

– Я же вижу, как она смотрит. С какой страстью. И на меня…

– Тоже со страстью? – Вадик присел на кровать, взял в ладони такую любимую, хрупкую руку.

– Нет, на меня с ненавистью. Смотрит и думает: «Почему он с ней, а не со мной». Вадик, когда меня не станет…

– Лиля, что ты говоришь!.. – простонал Вадик.

– Не перебивай. Когда меня не станет – подумай о Тане. Ты приезжий, тебе будет трудно тут… одному. А у неё деньги, связи. Папа.

– Ты поправишься. Обязательно. И мы сделаем всё, что спланировали. Слышишь?

Лиля потянулась свободной от капельницы рукой, обняла его за шею и прошептала:

– Отвези меня на наше место. На мост. Я хочу пройти с тобой по нему. Хотя бы ещё разок.

– Нельзя же. Врач не разрешает. – зажмурившись от боли в сердце, сказал Вадик.

– Глупости. Всё можно. А врачу мы не скажем.

Фото из открытых источников Яндекс

В такси она прижалась к нему своим хрупким слабеющим телом, уткнулась носом в грудь. Вадику казалось, что он просто спит и видит кошмар. Машина затормозит, и он проснется. Или зазвонит телефон, и он проснется. Как бывало во сне сотни раз. Машина затормозила недалеко от Новокузнецкой, они вышли и пошли к мосту. Вадик осторожно поддерживал Лилю, чувствуя её ребра под пальцами. Всё было слишком осязаемо. Он понял: проснуться не получится.

Продолжение следует:

Первая часть:

Еще о любви:

Любите качественную мистику? Это здесь: