Тошнит от этой станы

Попытка Путина расширить свое правление до ожидаемого конца в 2024 году сработала против президента. Между тем новый коронавирус и падение рубля оказались более эффективными, чем любые действия оппозиции, направленные на подрыв рейтинга Путина.

В условиях пандемии коронавируса в российской политике сформировался треугольник вокруг фигур президента Владимира Путина, мэра Москвы Сергея Собянина и премьер-министра Михаила Мишустина. 

Путин не просто президент, он еще и психотерапевт страны. Объявив недельный государственный праздник, чтобы попытаться замедлить распространение коронавируса, он теперь пытается успокоить предпринимателей, которые разоряются, и готовится к двум событиям: общенациональному голосованию по изменению конституции, чтобы позволить ему оставаться на президент до 2036 года и обширный военный парад в День Победы 9 мая, знаменующий победу Советского Союза и союзников во Второй мировой войне – событие, которое имеет ключевое значение для поддержания его рейтингов одобрения.

Мэр Москвы Сергей Собянин, назначенный руководителем рабочей группы по борьбе с коронавирусом, является образцом эффективного, технократического менеджера, ответственного за огромный бюджет Москвы и известного бесконечной реконструкцией столицы и жестокими репрессии протестов в Москве в 2019 году. 

Затем есть Мишустин, новый премьер-министр: еще один технократ и большой поклонник цифровизации.

Каждый из этих людей оказался в сложной ситуации. Путин видел, как пандемия опустошает существенную мобилизацию для голосования по изменению конституцию,чтобы перевести время на президентские сроки, что позволило ему снова баллотироваться в 2024 году. Это голосование было перенесено с апреля на более позднюю дату из-за коронавируса. Собянин стал лицом кризиса: он проявляет инициативу и ответственность, что хорошо для его имиджа, но он также и человек, объявляющий непопулярные решения о введении карантинных мер. Мишустин работает над мерами по поддержке экономики и бизнеса, но эти меры хаотичны и не всегда достаточны.

По сравнению с Собяниным и Мишустиным, у Путина проблемы. Общественность не знает и не заботится о Мишустине, который был мало известен до своего неожиданного назначения в январе: в российской системе власти глава правительства является чисто технической фигурой, а его рейтинги стабильны. 

Собянин, между тем, сам по себе является политической фигурой, но остается в первую очередь региональным руководителем, и в этом году рейтинги региональных руководителей растут, поскольку люди больше отождествляют себя с местными органами власти, чем с федеральными властями. Средний рейтинг одобрения глав регионов в марте (согласно независимому опросу Левада-центра) составлял 65 процентов: выше, чем у Путина, который увидел, что его рейтинг поддержки снизился с 69 процентов в феврале до 63 процентов в марте.

Это важно. Во-первых, рейтинг одобрения Путина долго колебался вокруг плато от 68 до 70 процентов, и падение на шесть пунктов – это много. Во-вторых, рейтинг одобрения Путина был последним на уровне 63 процентов в марте 2013 года, ровно семь лет назад и до аннексии Россией Крыма. Его самый низкий показатель за всю историю был 61 процент в 2011 году. Для сравнения, в марте 2014 года, после событий в Крыму, рейтинг Путина взлетел до 80 процентов.

Трудно сказать, сколько из недавнего падения его рейтингов было связано с коронавирусом, и сколько из-за падения цен на нефть и, следовательно, рубля. В любом случае, общественное мнение не очень высоко оценивает навыки управления кризисом Путина. Есть еще одна гипотеза: несмотря на очевидное равнодушие, с которым был встречен шаг автократического правителя, чтобы перевести часы на президентские сроки, возможно, этот шаг – наряду с другими поправками к конституции, включая такие популярные социальные гарантии, как индексация пенсий, – играл не в пользу Путина, а против него.

Мало того, что никто не верит в эти социальные гарантии, они рассматриваются как обязанность государства, а не как доброе дело. Недавняя перестановка в правительстве не воспринималась как серьезное изменение политической системы. Даже идея «вечного Путина» не произвела большого впечатления: люди ожидали его от него, альтернативы ему нет. Однако то, что людям надоело, – это отсутствие альтернативы. Об этом свидетельствует еще один мартовский опрос, проведенный Левада-центром, который показал, что 62 процента респондентов считают, что должен быть установлен возрастной ценз на должность президента (Путину шестьдесят семь лет, и если он останется на два дополнительных срока от 2024 году ему будет восемьдесят три года). Пятьдесят процентов людей заявили, что хотели бы увидеть смену власти и появление новых политиков.

Общественное мнение в России раскололось прямо посередине. Вопрос Левада-центра о том, будет ли общенациональное голосование по изменению конституции проводиться честно и честно, разделили респондентов, причем по 46 процентов с каждой стороны Между тем, 48 процентов заявили, что одобрили переустановку часов на президентских условиях Путина, а 47 процентов заявили, что не одобряют.

Из тех, кто решил принять участие в общенациональном голосовании, которое по сути стало референдумом о том, доверяют ли люди Путину или нет (54 процента заявили, что планируют голосовать, 33 процента заявили, что определенно проголосуют), только 9 процентов были готовы голосовать против изменений. Большинство людей, которые оказываются на выборах в России, всегда за власть. Двадцать семь процентов респондентов заявили, что они определенно не намерены голосовать. Основная причина была в том, что в этом нет никакого смысла, поскольку все уже решено, все в любом случае ставится, и все это ложь, цирк для шоу.

Наряду с рейтингом одобрения президента, с февраля по март также наблюдалось падение позитивных ответов на заявление «все идет в правильном направлении» – с 53 до 48 процентов. Для сравнения, до аннексии Крыма в 2013 году этот показатель составлял 40 процентов. Год спустя, после аннексии, было 60 процентов. Из этих цифр видно, насколько сильно ослабил мобилизационный эффект Крыма.

Теперь почти ничего не осталось для мобилизации масс: Россия вряд ли сможет аннексировать Северный полюс. Единственный инструмент, который остался в распоряжении Путина, – это политика памяти: поэтому он не может отменить парад Победы 9 мая. Но это всего лишь краткосрочная тактика.

Как ни парадоксально, продвижение его президентской власти за пределы ожидаемого конца в 2024 году сработало против Путина. Между тем коронавирус и падение рубля оказались более эффективными, чем любые действия оппозиции, направленные на подрыв рейтинга Путина.